АСГАРД - ГОРОД БОГОВ. ВЛАДИМИР ЩЕРБАКОВ

Май. Я в Крыму, в Алуште, в санатории. У меня путевка. И вот, когда я
иду с чайкой в свой номер, мне впервые становится ясно, что Крым - часть мо-
его маршрута.

Копетдаг. Кавказ. Приазовье и Крым. Как в замедленном кино, я направ-
лялся на северо-запад, год от году приближаясь к той границе, на закате
солнца, которую достигли асы и ваны. Самый северный участок ее проходит по
Скандинавии. Попаду ли я туда?..

* * *

Я надеялся на ее благоразумие: не выпрыгнет же она с четвертого этажа!
Но часом позднее я перестал ей доверять. Срезав тонкую проволоку, на которой
поколения отдыхающих сушили белье, я в следующий за этим час сделал нечто
вроде цепи. Звенья этой цепи вышли неровными, крупными. Я не особенно дово-
лен был работой. Но что получилось, то получилось - я посадил птицу на цепь.
Сначала она расхаживала по лоджии, гремя проволокой, потом успокоилась.
Иногда посматривала на меня через стеклянную дверь, но я читал остаток вече-
ра, не обращая на нее внимания. Надоело. Ужинать я не пошел. Возник сосед. Я
сказал ему:

- Леня! Это животное вынуждено побыть с нами несколько дней по незави-
сящим от него обстоятельствам.

Леня кивнул. Ему было приятно мое обращение, как-никак, если человеку
стукнуло шестьдесят пять, он ценит некоторую фамильярность, уравнивающую по-
ложение вещей, обращение же по имени-отчеству обязывает не забывать о воз-
расте тогда, когда хочется забыть.

Он плюхнулся на кровать, стал ворошить газеты, надеясь найти в них от-
веты на самые простые вопросы, которые он мне неоднократно задавал. Но имен-
но на простые вопросы ответов не было, как хорошо известно, газеты делаются
такими же вот людьми, которые могут отвечать только на мудреные вопросы, не
иначе.

Послышался храп. Как повелось, я скатал матрас и вынес его на лоджию
вместе с одеялом и простыней. Лег. Проклюнулись звезды. Внизу, с другой сто-
роны корпуса, ребята из хозрасчетной бригады москвичей, приехавшие сшибать
деньгу, этакие здоровенные бородачи, уже собрали по рублю с каждого желающе-
го, включая ребятню, и врубили магнитофон. Жарко дышали эстрадные певицы, но
чаще грохотали ансамбли. Я привык уже. Только сначала я зажимал уши. Чайка
вела себя смирно. Еще час. Все смолкло вокруг. Тиха была аллея, как написал
однажды мастер слова. Я осторожно вылез за перила лоджии. Из соседней комна-
ты меня могли заметить: туда вечно приходили к парням любопытные, неуемные
девицы, изображавшие веселье до двух ночи. Поэтому я повис на руках, и меня
благополучно пронесло мимо номера пятьдесят восемь, затем мимо следующего и
еще одного. Я подтянулся, осторожно ступил на каменный пол лоджии, временно
принадлежавшей счастливому обладателю великолепной удочки. Собственно, их
там двое. Один из них негромко удивленно вскрикнул - не то во сне, не то на-
яву. Но я уже повис на перилах и, резво перебирая руками, удалился. Удочку я
держал в зубах. Она легкая. Вполне по силам.

Они не заметили пропажи и не стали поднимать шума.

Я вырезал из удилища одно бамбуковое колено, потом соединил удилище с
помощью палочки, вставленной внутрь, и канцелярского клея.

Моя совесть была чиста. Снасть выглядела как надо. Но не в этом даже
дело. Если бы она обломилась во время ужения, то, кроме удовлетворения, сей
факт не вызвал бы никаких других эмоций у рыболова! Еще бы! Рыбина попалась
такая, что не вытянуть! С другой стороны, повезло бы и рыбе.

Потом при скудном свете настольной лампы я сработал две легких и проч-
ных бамбуковых шины для чайки. Преодолевая ее испуг и сопротивление, почти
завернул ее в полотенце, оставив одно подбитое крыло. Наложил шины. Виток к
витку обмотал их суровой ниткой, смазал клеем. Что я мог еще сделать?

Удочку вернул тем же способом. Когда оказался на своей лоджии, понял,
что немного утомился от этой несложной, но ответственной операции. Лег. На
темном небе, среди звезд, двигался едва заметно голубой огонек. Я следил за
его полетом. Он поднялся вертикально вверх, опять опустился, описал квадрат.
Ночное небо здесь сверкает различными неопознанными объектами. Но их некому
наблюдать. Инопланетяне и люди владеют прошлым и настоящим. Боги владеют
прошлым и будущим. Я возвращаюсь в один из миров, подвластных богам...

От самой Африки до Индии Александр Македонский и его преемники основали
эллинистические государства. Но в самую середину этого эллинистического поя-
са врезалось Парфянское царство. Оно было основано племенами, пришедшими с
севера. Часть этих племен во времена Парфии оставалась на берегах Меотийско-
го озера, то есть Азовского моря. На это есть указания у Страбона. Правда, в
те времена Меотидой называли изредка и Аральское море.

В III веке до нашей эры, примерно через сто лет после походов Александ-
ра Македонского, скифы двинулись на юг и подчинили себе значительную часть
Ирана. Арийские элементы здесь всегда преобладали над греческими, и скифская
династия Аршакидов усилила их, подчеркивая свою связь с иранским домом Ахе-
менидов, задолго до походов Александра Великого создавшего огромную, хотя и
непрочную державу - Персию. Скифы - арийцы. Их многочисленные племена насе-
ляли Азию до Алтая. Еще ранее, во втором тысячелетии до нашей эры, арийские
племена оставили изображения своих колесниц в Монголии.

Китайский путешественник Чжан Цянь указывал: "От Давани до Аньси, хотя
и говорят различно, но в обыкновениях весьма сходствуют и в разговорах пони-
мают друг друга".

Это значит, что во всей Средней Азии люди говорили, употребляя совре-
менную терминологию, на диалектах одного и того же языка. Иначе бы они не
понимали в разговоре друг друга.

Это был великий пояс культур, созданных арийцами. Государство Давань
располагалось в Фергане и горах Тянь-Шаня. Аньси - это Парфия.

Чжан Цянь оставил нам и типичный портрет этих людей: они, по его сло-
вам, "бородатые, выпуклоглазые". Они искусны в торговле и ремесле. Это древ-
ние земледельцы и скотоводы, оседлые племена и полукочевые. Самые трудные

Страница 22 из 88 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |