АЛМАЗНЫЙ МЕЧ, ДЕРЕВЯННЫЙ МЕЧ. НИК ПЕРУМОВ

этого?..

Последний удар. Мироздание содрогнулось; лицо Клары опалил жуткий жар.
И она уже знала, что запечатать совсем наглухо не удастся, что наверху
возникает Разлом - место, где соприкоснутся два совершенно чуждых мира; и
последнее, что она могла сделать, - это поставить предел распространению
этого Разлома, пусть уродливый шрам рассечёт лишь часть плоти Северного
Мира...

Но что будет твориться здесь потом - страшно даже представить.

Однако и козлоногие оказались отрезаны от своей пуповины. Их тут
мириады, они сильны - но сила их обратится в ничто по ту сторону Разлома.
Извергающееся из Разлома способно менять природу вещей, но сами козлоногие
дальше не пройдут. Понадобятся века, думала волшебница, прежде чем враги
смогут обратить в подчинение те удивительные создания, что возникнут уже в
самом Разломе... Это все, что Клара могла сделать. Они едва-едва успели
взяться за руки и заклятьем-кольцом вырваться из страшного места, когда
всё внизу поглотила одна чудовищная пасть взрыва - из тех, что рождают
звёзды.

Их ждал долгий путь - назад, в Долину. Знать бы ещё, где она...

***

Негромкий разговор - из тех, что ведутся глазами, не губами. Два тела
рядом - в той истоме, что делает двоих Единым.

- Знаешь, всё кончилось...

- Знаю...

- Я приказал отпустить твоих.

- А гномов?

- Пусть сперва помогут починить разрушенное и сожжённое. Когда исчез
их Драгнир, я думал, они покончат жизнь самоубийством. Рыдали как дети,
кое-кто бросился на мечи...

- А Радуга?..

- Радуга? С ней еще будет много хлопот. Этот чудовищный Разлом...
Надеюсь, у них хватит ума заняться им.

- А твоя перчатка?

- Я думал, она потеряет Силу... но нет. Наверное, из-за того же
Разлома. Те, кто дарил её мне, просчитались. Эх, Фесса жалко...

- Жалко. Он был хорошим. Наверное, я бы даже могла в него влюбиться.

- Ты? В него? Ну тогда бы я немедля приказал его казнить!

- Я знаю, что ты шутишь... Я сама бы убила всякого, кто сказал бы мне,
что я буду вот так... с человеком...

- Жалеешь, что не осталась Видящей?

- Нет, нисколько. Я ведь тоже... виновата. Но теперь... Дану будут
жить сами по себе и люди тоже.

- Я сниму с гномов бремя, как только они исправят содеянное. А теперь
иди сюда.

- Нет... погоди... ой... я должна сказать... ну погоди, погоди... ой,
я ведь ещё не придумала тебе имени...

- Так поторопись...

- 0-ох... Я не могу не признаться... я... ты принял меня не за ту,
Император.

- Как? Чего?

- Ты думал, что это была я на арене - тогда, много лет назад... Но это
не так. Просто шрам... мне его поставил Онфим, когда полоснул шипастым
браслетом.

- К-как?..

- Ты рассердился?.. Ну да, да, я использовала это... когда просила
отпустить моих, несмотря на всё, что они наделали... я воспользовалась
твоей слабостью... Не смотри на меня так! Ну пожалуйста!
Пожа-а-алуй-ста...

- Не плачь... я понял тебя. И... и себя, кажется, тоже. Что ж, пусть
всё будет по данному слову. Но тебе придётся понести наказание.

- Я готова. 0-ох!.. Ох!

- Сладко?

-Сладко-о... Дану так не могу-ут... только вы, люди..

- Не "вы". Мы. Люди. Запомнишь, Сеамни?

-Да... да, мой... моя жизнь...

Фесс неподвижно висел в пустоте, с трудом приходя в себя после так и
не достигшего Долины заклятья, Междумирье. И никакие чары не способны
отныне отправить его домой.

Воин тяжко вздохнул. Если бы не тот клоун с девочкой... всё бы
рухнуло. Вот кто все сделал - не он. Проклятье. Он даже не знал, где они,
в каком провале Межреальности, пробитые стрелами, пронзённые копьями...
Наверное, даже самые искусные целители Долины ничего не смогли бы сделать.
Как ничего не может сделать и он, Фесс. Ему предстоит долгая дорога домой,
но сперва неплохо бы разузнать хотя приблизительно, где он, этот дом.

Однако дело сделано. То, ради чего шли на верную смерть старик и
девочка, - свершилось.

ЭПИЛОГ

На месте зловещего холма с дольменом теперь зиял лишь глубокий провал.
Очистительное пламя выжгло, вылизало почерневшую, спёкшуюся землю; за
краем исполинской воронки, вытянувшейся в длину на добрую пару миль,
вздымались призрачно-белёсые языки пляшущего над Разломом колдовского
пламени, Один из протуберанцев взлетел выше других; трепещущая пуповина
оборвалась, лохмотья белого огня бессильно сорвало ветром, зашвырнув
далеко от Разлома. Они опустились на уродливую глыбу спёкшейся земли;
глыба немедленно выпустила короткие кривые лапы и открыла пару мутных
буркал. Трещина превратилась в разинутую пасть; переваливаясь, ожившая
глыба тотчас же засеменила к неподвижно лежавшему на самом дне телу.

- Ну, это вряд ли, - мрачно произнес властный голос.

Он принадлежал сухощавому высокому мужчине лет сорока пяти, с резкими
чертами липа, облачённому в простой чёрный плащ и легионерские сапоги
грубой кожи. Поджарый, он даже на вид напоминал готового к броску волка. В
правой руке он держал простой деревянный посох, по обычаю странников
подбитый понизу железом. Мужчина одним прыжком оказался возле глыбы. Та
зашипела, в пасти показался белый раздвоенный язык.

- Экая пакость! - Мужчина с омерзением взмахнул посохом. Треск,
короткая вспышка - и короткая жизнь земляной глыбы оборвалась так же
внезапно, как и началась.

Мужчина подошёл к погибшему. Осторожно наклонился закрыть ему глаза.

Наверху, на самом краю впадины, вновь зашуршала земля. Мужчина резко
обернулся.

Там стоял очень рослый, мощный телом воин, настоящий гигант. Длинные
вьющиеся иссиня-чёрные волосы достигали плеч, покрытых алым плащом. Оружия
при себе великан не имел.

Не говоря ни слова, худощавый вновь повернулся к мертвому, склонился
над ним, что-то беззвучно шепча, как будто прощаясь. Великан в красном
двинулся вниз по склону - шагал он широко, легко сохраняя равновесие на
крутом откосе.

Худощавый молча поднял с земли заступ и переглянулся с черноволосым.
Тот кивнул, нагнулся, нашарил черенок лопаты.

Вскоре яма была готова. Покрытые чёрной пылью, в поту, могильщики
остановились.

- Досок бы надо. - Голос у великана был ему под стать, низкий, мощный,
почти что звериный рык.

- Неужели ты думал, что я брошу его просто так? - поднял брови
худощавый. - Доски тоже есть, просто ты их не заметил. - Уголки губ
говорившего чуть дрогнули - слабый намек на улыбку, неуместную возле тела
усопшего.

Застучали молотки. На саван великан, не колеблясь ни секунды, отдал
свой великолепный плащ.

Над Разломом вновь взлетели белёсые брызги, обрывки дыма, точно
бесплотные призрачные пальцы потянулись вниз, к только что вырытой могиле.
Черноволосый гигант брезгливо сморщился и дунул в их сторону - коротко
полыхнуло тёмное пламя.

- Однако мне это не шибко нравится! - заметил гигант.

- Придётся поставить защиту, - кивнул худощавый. - Но сперва...

- Да, ты прав, брат. - Черноволосый вздохнул. - Эх, Мерлин, Мерлин!
Кто б мог подумать, что нам придётся тебя хоронить? Вот так, в земле
варварского мира...

- Спасённого тобой за столь непомерную цену, - сумрачно и торжественно
подхватил сухопарый.

- Да, за непомерную цену... - эхом откликнулся гигант.

Они осторожно уложили в гроб обёрнутое алым саваном-плащом тело.

Черноволосый одной рукой без всякой натуги поднял тяжёлую, сколоченную
из толстенных досок крышку.

- Погоди, - остановил его худощавый. - Нельзя... так быстро. Надо...
проститься, что ли... - Он вздохнул, осторожно кладя руку на лоб убитому.
- Прощай, Мерлин. Ты был поистине велик. Ты был как солнце. Ты... ты был
достойным врагом. Ты потерпел поражение, но не отрекся от себя. Я
запоздало прошу прощения у тебя, мёртвого, за то, что в своё время мы
враждовали. Прости меня, если сможешь. - Мужчина наклонился, целуя
мёртвого мага.

- А я - я тоже скажу. - Черноволосый расправил плечи. - Когда-то я
считал тебя средоточием зла. Жизнь показала, что я ошибался. Ты победил,
великий! У тебя хватило сил на то, что в своё время не смог заставить себя
сделать я.

- А теперь давай закрывать, - глухо сказал худощавый.

Тяжёлая, ещё источающая слабый запах свежераспиленного дерева крышка
со стуком легла на место.

- И больше уже открывать нельзя, - эхом отозвался стуку худощавый.

- Поднимаем, брат. - Черноволосый уже распустил свой длинный
пояс-кушак, пропуская конец под закрытым гробом.

- Ну, взяли, что ли, - странно изменившимся голосом сказал гигант.

- Взяли, - глухо отозвался его товарищ. Они с некоторой натугой
подняли некрашеный гроб. На собственных поясах осторожно опустили его в
яму. Несколько секунд постояли в пристойном молчании.

- Стой! - Худощавый внезапно схватил гиганта за руку. - Ты
чувствуешь?.. Кто-то идёт!

- О да... ты прав... - Гигант зло усмехнулся. - Ну что же, это будет
интересная беседа...

- Ты что! Я совсем не о нём! Смотри же, вон, смотри!

На окружающем воронку гребне появилась ещё одна фигура.

Странник, вовсе не отличавшийся богатырским сложением, узкоплечий, в
грубой серой не то хламиде, не то накидке. Простые деревянные сандалии,
совсем не подходящие для зимнего времени года, мягко ступали по обугленной
земле.

- Вот это да... - протянул гигант, пристально глядя на новоприбывшего.
- Кажется, будет драчка, брат...

- Я тоже так думаю, - последовал ответ. - Но этот мир я ему всё равно
не отдам!

Разлом судорожно не то вздохнул, не то всхлипнул, Над краем взлетел
широкий излохмаченный шлейф белых брызг; однако тотчас же подоспевший
ветер одним стремительным ударом вколотил нечистоту обратно в извергшее её
чудовищное горло. Серые тучи внезапно сорвались с мест, устремляясь все к
одной точке - строго над головой неспешно шагающего незнакомца.

Двое людей застыли у незакопанной могилы. Все звуки умерли; в
наступившей тишине лишь едва-едва похрустывала земля под деревянными
сандалиями.

Расстояние сокращалось.

Сбившиеся, стянувшиеся в один пушистый серый шар тучи оголили небо -
отчего-то иссиня-черное, покрытое яркими колючими звёздами.

- Хотел бы я знать, куда он дел солнце... - проворчал гигант,
поддергивая рукава, словно он собирался драться на кулаках.

- Внимание, - звенящим шёпотом сказал худощавый. - Давай, все вместе,
раз, два...

Странник в серой хламиде поднял руку и улыбнулся - скорбно и с лёгкой
укоризной. И, по-прежнему не говоря ни слова, продолжал идти к открытой
могиле.

- Пророчества не исполнились! - яростно выкрикнул худощавый, словно
пытаясь разбудить этим криком собственную ненависть. - Тебе нечего тут
делать! Уходи, уходи туда, откуда пришёл! Иначе, клянусь Замком Всех
Древних, которого более нет, тут появится второй Разлом!

Странник ничего не ответил. Просто улыбнулся ещё раз, мягко и
понимающе. Остановился у открытой могилы, склонил голову, долго смотрел на
опущенный в яму гроб и медленно, торжественно перекрестил его - священным
косым крестом верующих в Спасителя. Несколько раз моргнул, словно
сдерживая готовые вот-вот прорваться слезы. Медленно нагнулся, зачерпнул
горсть истерзанной огнём земли - в его ладони она тотчас рассыпалась
мягкими крошками, словно хлебный мякиш, - и бросил вниз, в могилу.

А потом так же медленно пошёл прочь.

- Он... - оторопело пробормотал гигант, - он...

- Он не станет ничего тут делать. Он благословил

Мерлина и его последний подвиг. - Худощавый низко опустил голову.

Они долго смотрели вслед серому страннику, пока тот не скрылся за
гребнем впадины.

В два заступа великан и его товарищ быстро забросали могилу.

- Надо бы поставить... - начал было великан.

- Нет, - покачал головой худощавый. - Знаю, о чём ты думаешь, брат.
Нет. Просто косой крест.

- Хорошо, - вздохнул черноволосый. Они стояли, опершись на заступы,
словно два простых усталых могильщика, весь день копавшие могилы на
городском погосте.

- Кстати, не могу удержаться, - поднял голову худощавый. - Это ведь ты
заточил Мерлина? Зачем, хотел бы я знать?

- Я? Заточил? - искренне изумился великан. - Ты что, брат? И в мыслях
такого никогда не держал! Собственно говоря, сам только что собирался
спросить тебя об этом!

И они с одинаковым невысказанным вопросом изумлённо уставились друг на
друга.

А в самом деле, кто же?..

КОНЕЦ

Страница 152 из 152 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |