случайные контакты, и люди вроде Хольгера возвращались потом с рассказами,
ложившимися в основу легенд? может, герои легенд здесь, в этом мире, и
жили на самом деле? Припомнив некоторых персонажей, Хольгер от всей души
надеялся, что его догадки неверны. Не хотелось бы ем встретится ни с
трехглавым великаном, ни с огнедышащим драконом - как бы ни были они
интересны с точки зрения зоологии.
- И вот еще что, - сказал Гуги. - Придется тебе оставить в воротах
нательный крестик, если носишь, и все свое железо. Те, из Фаэра, молитву
не выносят, отпора перед ней не найдут - но уж отыщут способ, чтобы зло на
тебя потом навести...
Хольгер задумался: а как здесь относятся к агностикам? <агностик -
здесь употребляется в смысле "атеист">. Понятно, он воспитывался, как
лютеранин, но в церкви не был много лет. Но почему бы ему не стать добрым
католиком, чтобы выказать кому-то уважение?
Гуги болтал. Болтал. Болтал. Хольгер пытался поддержать приятельский
разговор в границах приличий. Но потом они стали рассказывать друг другу
разные историйки. Хольгер пытался вспомнить все соленые анекдоты, какие
знал. Гуги рычал от смеха. Пообедать они остановились у ручейка с поросшим
мхом берегами. Гуги наклонился вдруг и положил руку на плечо сидящего
Хольгера.
- Рыцарь, - сказал он, глядя в землю. - Я рад оказать тебе услугу,
если хочешь.
Хольгер едва овладел собой:
- Спасибо, это мне наверняка поможет.
- Не знаю, как лучше и сделать. То ли вести тебя в Фаэр по ведьминому
совету, то ли быстренько в другую сторону подаваться. Сам не знаю. Но есть
в лесу кое-кто, друг всем лесным жителям, он все знает, что в стране
делается, и всегда может добрый совет дать.
- Если бы я с ним встретился, Гуги, это бы мне помогло.
- Не с ним, а с ней. Другого какого рыцаря я бы к ней и не повел, с
он похабники, и она их терпеть не может. Но ты... Тебе я проводником
согласен быть.
- Спасибо, друг. Если я смогу быть тебе полезен...
- Да ерунда, - буркнул Гуги. - Я это делаю, чтоб себя ублажить. Ты
там смотри, пристойно себя веди, балда такая!
4
Они повернули на север и ехали несколько часов, в течение коих Гуги в
основном предавался воспоминаниям о победах над женщинами своего племени.
Хольгер слушал вполуха, изображая благоговейное изумление, какого эти
истории, впрочем, и заслуживали, если хотя бы половина их была правдой. Но
занят он был собственными мыслями.
Дорога поднималась в гору, лес стал пореже, появились поляны,
поросшие цветами, залитые солнцем; серые, заросшие мхом валуны вздымались
меж деревьев; там и тут открывался вид на уходившие в синюю даль взгорья.
Множество ручьев посверкивало и журчало, спеша вниз, в долины; там, где
они срывались с уступов, сияли крохотные радуги. Зимородки носились там,
как маленькие голубые молнии, высоко в небе кружили ястребы и орлы,
табунок диких гусей с криком сорвался из камышей, на озере промелькнул
заяц, пробежал олень, прошагала парочка медведей. Белые облака отбрасывали
тени на красочные холмистые края, прохладный ветер дул Хольгеру в лицо.
Путешествие ему определенно нравилось. Даже доспехи, сначала тяготившие,
теперь стали словно бы второй кожей. Неизвестно почему в этих местах
таилось что-то близкое, знакомое, словно некогда он уже бывал тут, и
часто.
Что скажет на это его память? Быть может, вспомнились Альпы, здешние
края показались похожим на скалы Норвегии, горные луга у подножия вершины
Райнер? Нет, эти места ему знакомы, и все тут. Но вспомнить, почему и
откуда знакомы, он не мог и потому решил, что имеет дело со знаменитой
"ложной памятью".
Но если, однако, переход в этот мир научил его незнакомому языку,
дело могло этим не ограничиться. На миг охватила шальная догадка: что,
если сознание оказалось перенесенным в чужое тело? Он глянул на свои
широкие, жилистые ладони, поднял руку, чтобы дотронуться до вмятинки на
переносице - памяти о том великом дне, когда с его помощью удалось
победить команду Политехнического со счетом 36:24. Нет, никакого сомнения
- это его собственное тело. Его собственное лицо, нуждавшееся в бритье.
Солнце уже стояло низко, когда они пересекли последний луг и
остановились у деревьев над берегом озера. Поверхность его, казалось,
пылала, отражая лучи заката. Из камышовых зарослей взвилась стайка диких
уток.
- Подождем тут, - сказал Гуги. Плюнул на землю и растер ногой.
Скривился: - Уф! Бедная моя старая задница!
Хольгер тоже спешился, ощущая во всем теле последствия долгой езды.
Не было смысла спутывать верного, как собака, Папиллона; Хольгер только
закинул поводья ему на шею, и конь с удовольствием принялся щипать траву.
- Она скоро явится, сдается мне, - проворчал Гуги. - У нее тут гнездо
поблизости. А пока ждем, промочить горло не мешает...
Хольгер достал из вьюка фляжку с пивом и заметил:
- Ты ведь мне еще не рассказал, кто она такая.
- Алианора, дева-лебедь, - пиво заклокотало в глотке гнома. - Летает
там и сям, даже до Серединного Мира добирается, ей все новости
рассказывают, и громко рассказывают, и на ухо. О-о-ох! Может, Мамаша Герда
и ведьма, но пиво варит - ух!
Заржал Папиллон. Хольгер обернулся и увидел, как скользит к озеру
длинный, пятнисто-золотистый силуэт. Леопард! Не успев ничего сообразить,
Хольгер уже держал в руке меч и готов был к бою.
- Не надо! - Гуги подпрыгивал, пытаясь схватить его за руку, но
достать не смог и ухватил за ногу. - Он мирный! Он тебе ничего не сделает,
если его госпожу н обидишь!
Леопард уселся и уставился на них холодными янтарными глазами.
Хольгер вложил меч в ножны. Спина его покрылась потом. Едва эти дикие края
Страница 10 из 63
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
